Павел Гурченко: «Проект возрождения волейбола в Смоленске пришлось отложить»

Диагональный Павел Гурченко — один из тех, кто в начале нулевых поднял популярность волейбола в Смоленске на небывалый уровень. Он достигал с «Фениксом» престижной Высшей лиги «А», а позже играл за клубы высших дивизионов России, побывав во множестве городов нашей необъятной страны. В 2019-м Павел вернулся домой, успев попробовать себя в роли функционера. Что из этого вышло — 39-летний Гурченко рассказал корреспонденту «РП».

Давняя Мечта

— Павел, чем вы сейчас занимаетесь?

— В 2019-м, после выступления в «Грозном» я завершил профессиональную карьеру. Не буду скрывать, что с давних пор я хотел вернуться в Смоленск и работать на благо смоленского волейбола. Я хотел вернуть славные традиции, которые когда-то были в нашем городе-герое. Вице-губернатор Ростислав Ровбель, который с лета 2019г. в регионе-67 начал курировать спорт, предложил мне попробовать создать в Смоленске волейбольный клуб. С нуля. Вы и ваши читатели помнят, что волейбола Смоленск лишился очень давно. Я начал работать в главном управлении спорта Смоленской области. Однако по ряду причин проект пришлось свернуть — в марте 2020-го я ушел из ведомства. Сейчас я временно безработный, поскольку вся жизнь, связанная со спортом, остановлена из-за пандемии коронавируса.

— Что именно помешало реализовать проект по возрождению волейбола?

— Я столкнулся с рядом трудностей в Смоленске, как объективных, так и не совсем. Так, по моему мнению, прохладно отнесся к проекту начальник главного управления спорта Эдуард Заенчковский. Все это, вероятно, из-за того, что в Смоленской области на физкультуру и спорт выделяются скромные деньги и среди руководящего состава низкая конкуренция. Но, считаю, что, когда один человек более десяти лет возглавляет ведомство — это ненормально. Также проблемой оказалась пандемия коронавируса. Кроме того, для создания клуба, который должен был начать играть с Первой лиги, с самого нижнего эшелона российского волейбола, не было продумано юридической базы. Все это вкупе не позволило создать новый «Феникс».

О последствиях пандемии

— Что в целом, думаете, о пандемии COVID-19 и какие последствия она будут иметь для волейбола в России?

— В первую очередь меня сильно разочаровывает, что из-за пандемии мой проект по возрождению волейбола в Смоленске пришлось заморозить на неопределенный срок. Также я знаю, что в главном российском турнире — Суперлиге приняли решение, что в этом году ни одна команда ее не покинет. Конечно же, на мой взгляд, от этого турнир на 100 процентов потеряет в зрелищности, так как многие команды просто расслабятся. Вот сами подумайте, зачем усилятся и покупать новых игроков, если неважно, какое место коллектив займет по итогам сезона?! Радует, что, по крайней мере, борьба за еврокубковые путевки останется такой же острой.

«Жители Грозного не ходят на спорт»

— Почему вы решили завершить карьеру игрока?

— В прошлом году мне исполнилось 38, а это все-таки достаточно приличный возраст. Плюс если бы в Смоленске базировался какой-то волейбольный клуб, я давно сюда бы вернулся. Причем необязательно в качестве игрока. В Грозном играть было несложно и не страшно, однако достаточно непросто с моральной точки зрения. Сами же люди в Чечне страдают от определенных рамок, поэтому там тяжело жить. Так, например, в 30-градусную жару нельзя на улицу выйти в шортах. Однажды я видел, как по улице шли люди с закатанными джинсами, к ним подошли несколько вооруженных блюстителей правопорядка и вежливо попросили так не делать. Напряжение убивает весь азарт игры.

Безусловно, мне очень сильно повезло, что на протяжении своей спортивной карьеры я избегал серьезных травм. Однако стоит отметить, что последние два года выдались достаточно трудными для меня. Во многом я оставался в спорте, еще и потому что у меня были финансовые обязательства и необходим был стабильный источник дохода. Кроме того, в столице Чечни зрители не ходят на спорт. Спортивные сооружения наполняются исключительно тогда, когда становится известно, что Рамзан Кадыров посетит мероприятие. В Грозном интересно жить максимум один год, и лишь когда ты молод. Это интересный жизненный опыт, развивает кругозор.

— Что вы думаете о Рамзане Кадырове и его роли в ВК «Грозный»?

— Он, когда в первый раз пришел на волейбол, сказал: «Сегодня я хочу заболеть, как однажды на футболе». Но, судя по всему, что-то пошло не так. Волейбол оказался для него намного сложнее, чем футбол. В «игре миллионов» все было проще — кто-то забил гол, так ему сразу дают приз. Условный автомобиль, а в волейболе постоянно мячи забивают. Всем автомобили не подаришь! Хотя игра, на которой присутствовал Кадыров, была принципиальной. Приехала еще команда из Дагестана, а это настоящее дерби! Интрига была сумасшедшая. Сначала мы уступали, но в итоге сумели вырвать победу.

О долголетии Никоненко и оппоненте Карпухова

— Вашему коллеге по смоленскому «Фениксу» Виктору Никоненко сейчас также 39, и он продолжает играть на высоком уровне за нижегородский АСК. В чем секрет его спортивного долголетия и смогли бы вы еще поиграть?

— Да, мы вместе шли с ним к клубам элитных дивизионов (улыбается). Виктору удалось сохранить азарт к игре, он горит ею. Возможно, это связано с тем, что он находится в городе, где люди больше любят спорт. Кроме того, у Виктора очень крепкий организм и он сумел избежать серьезных травм. Сейчас Виктор находится на второй позиции по возрасту в Суперлиге, а я в прошлом сезоне в свои 38 находился на первой в Высшей лиге «А». Плюс у него сильные гены, у отца было отличное здоровье и сила. Что касается меня, то не думаю, что готов к возвращению на паркет.

— Как считаете, стоит ли использовать в сборной России натурализованных легионеров? Так, к примеру, Антона Карпухова из состава вытесняет кубинец Ореоль Камехо.

— Я знаю, что у Антона есть еще и проблемы со зрением. Хочу пожелать здоровья ему. Что касается, Камехо, то он мастер очень высокого уровня и с ним невероятно сложно соперничать в мире. Конечно, это достаточно странно, когда в национальной сборной играют два белоруса и украинец. Причем их привлекают в команду в достаточно юном возрасте. К сожалению, подобная проблема существует во многих командах. На мой взгляд, достаточно одного легионера, и это придавало бы команде колорит, но не более. С другой стороны, раз идут по пути натурализации, значит, есть проблемы в школах подготовки.

О творчестве Скриптонита

— Ранее вы пели в хоре, играли на аккордеоне, а потом погрузились в хип-хоп, причем продолжаете писать музыку до сих пор. Как так вышло?

В конце 90-х и начале нулевых это просто было популярно, и меня тоже затянуло в эту субкультуру. Более того, у меня даже была своя группа, где было еще 2 парня и девушка. Мы читали рэп. В то время была действительно золотая эра хип-хопа. Потом начались достаточно странные модификации со звучанием, появились такие направления, как трэп, мамбл рэп — это когда исполнитель не отчетливо произносит слова, а просто что-то бубнит. Например, Скриптонит, который, по сути, не поет абсолютно. Почему это слушают?

Несмотря на то что многие, как и я, резко негативно относятся к новой волне, есть много и поклонников, а соответственно индустрия начинает серьезно перестраиваться под таких людей. Изначально было четыре составляющих хип-хоп культуры — это ди-джеи, рисование граффити, брейк-данс и рэп. Иногда к этому списку относят еще и скейтбординг, но это не так.

Кстати, очень печально, что ни одного эффектного граффити в Смоленске так и не появилось. Многие стены домов изрисованы «тэгами», что просто ужасно. Ведь изначально в 90-е годы бандитские группы таким образом помечали свою территорию. Что касается своего хобби, то есть написания музыки, то я делаю это исключительно для своего удовлетворения. Мне нравится этим заниматься. Однако если какой-то из моих треков кому-то нравится и исполнитель хочет его использовать, то я иногда продаю свои работы.

— Ваш сын занимался дзюдо, как у него дела сейчас?

— Сейчас к большому спорту он имеет опосредованное отношение, иногда может поиграть в футбол или баскетбол, но исключительно для развития физических качеств. Для дзюдо у него не совсем подходящее телосложение. Он начал заниматься единоборствами, потому что моя первая жена — мастер спорта по дзюдо и умеет привить любовь к этому делу.

О самом удачливом сезоне

— Какой ваш сезон был наиболее выдающимся на протяжении всей карьеры?

— На мой взгляд, это было, когда я играл в Красноярске. Там было очень сложно привыкнуть к разнице в часовых поясах с Москвой. Часто происходило так, что я засыпал только после двух ночи. Впрочем, я считаю, что тот период жизни отнял у меня очень много здоровья. Мне было 30 лет, организм выдал настоящий пик, но после этого, я считаю, что резко сдал.

«Плохую погоду могу простить только Питеру»

— Самое лучшее место, где вам удалось побывать?

— Однозначно, Санкт-Петербург. Это трудно объяснить, но он в хорошем смысле меня инфицирует. Это была любовь с первого взгляда. Когда-то очень давно у смоленского «Феникса» были выезды в Сосновый Бор. Тот город меня впечатлил и даже покорил. При этом мы проезжали его насквозь, без остановок. Конечно, там иногда «хромает» погода, но ее можно простить ради атмосферы этого города. Я играл за команду из Ленинградской области «Динамо», плюс доигрывал в «Автомобилисте». В это время мне было очень комфортно.

— Каким был ваш самый лучший матч?

— Хороших было много, но самой эмоциональной за всю жизнь запомнилась игра против команды из Ленска, когда мне удалось вместе с «апельсиновыми» выйти в Высшую лигу «А». Ленск — это городок в Якутии под Мирным. Там по сравнению с московским временем шесть часов разницы. Это был невероятный турнир, в котором принимало участие 6 команд. Причем в Ленске нам удалось победить в четырех матчах, но мы уступили хозяевам. Второй круг нам предстояло играть в Смоленске.

На своем паркете и при родных трибунах. Тогда наш город-герой по-настоящему жил волейболом. В последней игре против команды из Ленска и решалось, кто займет первое место и добудет повышение в классе, причем проигравшая дружина становилась бы третьей и никуда не попадала. Решающая игра была невероятно напряженная. В ней мы сыграли пять сетов и в самом последнем сумели вырвать победу со счетом 15:13!

Я не спал всю неделю, пока шел финальный турнир. Когда последний мяч соперника ушел в аут, я хотел бросить футболку зрителям, а она оказалась насквозь мокрая от пота. Я попытался ее стянуть с себя — просто никак. Потом кое-как снял и отправил смолянам на трибуны. Я помню, как в маленький зал №8 в СГАФКСТ вмещалось 2000 человек! Люди были просто везде, стадион трещал по швам, места были заняты даже на балконах, которые сейчас замурованы после ремонта. Тогда поддержка была феноменальной! На принципиальные игры в Великие Луки ездило по два автобуса болельщиков. Вот этих эмоций мне не хватает!

Автор: Сергей Нишпал, Рабочий путь

Похожие новости:

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки

Метки:

 

Читайте также

Комментарии

Вы будете первым, кто оставит комментарий на данную новость.

Оставить комментарий