На прошлой неделе гостем авторской программы Евгения Дзичковского «В конце тоннеля» на был тренер женской сборной России по биатлону Вольфганг Пихлер.
– Вы приняли приглашение принять участие в моей программе на пересадке – летите из Мюнхена в Ижевск, где пройдут 18-дневные сборы в городе Чайковском Пермского края. Почему Чайковский? Ведь вы всегда говорили, что в России сборы дороже. В России жизнь подешевела или вам надоел родной Рупольдинг?
– Сейчас Чайковский – это центр подготовки сборных команд России. Я уже побывал в этом городе, убедился, что там созданы все условия для плодотворных тренировок. Когда мы там были в прошлом году, еще не все было до конца готово. Теперь все в порядке. И если можно тренироваться в России, если есть такая возможность, мы, конечно, будем ее использовать.
– Все ли вас устраивает в ходе подготовки к сезону?
– Первый сбор был очень неплохой. Зайцева, правда, проболела два дня, Слепцова – неделю. Остальные три девочки тренировались хорошо. Надеюсь, что сейчас мы уже начнем работать по-настоящему.
– В вашей группе пять девушек: Ольга Зайцева, Екатерина Глазырина, Екатерина Шумилова, Светлана Слепцова и Яна Романова. Нет Вилухиной, которая неожиданно решила готовиться с другим тренером, и нет Подчуфаровой, практически вашей музы, которую вы хвалили и предрекали ей большое будущее. Что чувствуете в этой связи?
– Конечно, я разочарован. Я глубоко убежден, что все лучшие спортсменки, которые есть в России, а таких, наверное, три или четыре, должны тренироваться вместе. Поэтому мне очень жаль, что в этой группе нет Вилухиной. Что же касается Подчуфаровой, то в прошлом сезоне мы ее всячески поддерживали, заложили хорошую базу на будущее и, конечно, надеялись, что она будет работать с нами. Но это их собственное решение. И мы должны его уважать.
«БУДЕМ КОНЦЕНТРИРОВАТЬСЯ НА ШЕСТИ-СЕМИ ДЕВОЧКАХ»
– Вольфганг, я не знаю ни одной сборной мира ни в одном виде спорта, где спортсмены сами выбирали бы себе тренера. Что думаете об этом? Почему такая ситуация в российском биатлоне?
– Для меня это тоже было немножко непривычно и даже весело. Но ситуация сложилась именно так, и нам остается просто принять все как должное.
– Вы тренируете тех спортсменок, которые сами этого захотят, либо тех, кого вам дадут. Не сводит ли это работу тренера к каким-то механическим движениям, когда вы проверили, задали план, постояли с секундомером и все? А где эта химия между тренером и учеником?
– Я должен сказать, что атмосфера в нашей группе очень хорошая. У нас единый коллектив, мы вместе идем к общей цели. Просто три года назад, когда мы провозглашали Сочи, мы говорили примерно о 40 девчонках, в прошлом году – о 20-ти. В этом мы, наверное, хотели бы иметь шесть-семь человек, которые реально могут претендовать на медали Сочи. Поэтому нам нужно концентрироваться именно на тех, у кого есть все шансы подняться на олимпийский подиум. И сейчас мы четко знаем, кто на это способен. За последние два года все выкристаллизовалось, и чуда произойти уже не может. Поэтому сейчас мы работаем с той пятеркой, которая имеет шансы на медали, делаем все от нас зависящее, чтобы девочки выглядели как можно лучше.
– У вас в ходе сезона будет возможность вызывать в свою команду кого-то из Кубка IBU или вам нужно запрашивать на это дополнительное разрешение?
– Все это будет регулировать старший тренер Александр Селифонов. Уже в конце ноября – начале декабря станет понятно, как выглядят спортсменки и на кого из них можно реально рассчитывать. Напомню, в прошлом сезоне Екатерина Юрьева выиграла четыре этапа Кубка IBU подряд, но шансов на Кубке мира у нее не было. Поэтому я уверен, что мы будем концентрироваться на шести-семи девочках, которых определим еще до Рождества, чтобы после новогодних праздников работать именно с ними.
«МНЕ ВСЕ РАВНО, КАК НАЗОВУТ МОЮ ДОЛЖНОСТЬ»
– Александр Селифонов в одном из своих интервью сказал: «Пихлер изменился, он стал другим. Когда он только пришел в Россию, он никого не слушал, а теперь готов воспринимать чужое мнение». Вы действительно изменились?
– В 58 лет уже не меняются. Поэтому, когда я приехал в Россию, думал, что смогу внедрить здесь систему, которая давала результат в Швеции. Но потом я поближе познакомился с вашей страной, понял, что прямое копирование невозможно. Теперь я знаю, как и что надо делать. И хотя в последние год-два я очень много шел на компромиссы, как человек и тренер я совершенно не изменился.
– Вам не кажется, что Селифонов тоже должен был измениться, иначе его просто не вернули бы назад – зачем возвращать пройденный этап? Он, на ваш взгляд, изменился или нет?
– В принципе возвращение Селифонова для всех стало сюрпризом. Но факт остается фактом. Существуют две команды, которые борются между собой, и Селифонов должен все это координировать.
– Я прочитал несколько ваших интервью, где вы говорите, что в общем-то согласны с понижением статуса, для вас биатлон важнее. Но со стороны это смотрится иначе. Никто не поверит, что быть просто тренером лучше, чем старшим тренером. И то, что вы согласились работать просто тренером, может говорить, что для вас контракт важнее, чем профессиональная репутация. Таким образом вы начинаете напоминать гастарбайтера, как у нас говорят, шабашника.
– В принципе мой контракт подразумевает должность старшего тренера, поэтому, если бы я не согласился с тем, что мне предложили, мне должны были бы выплатить компенсацию. Но я никогда не был человеком, которого интересует только титул. Я всегда был настроен на то, чтобы в Сочи завоевать медаль. Для меня абсолютно все равно, как меня назовут. Я хочу подготовить эти пять спортсменок настолько хорошо, насколько могу, а потом посмотрим. Может быть, это не по-русски, но мне все равно.
– В Швеции одно время вы тоже были главным тренером всей сборной, а потом стали работать только с женской командой. Есть что-то похожее в этих ситуациях, причинах вашего понижения?
– В Швеции я с 2002-го по 2010-й был главным тренером и мужчин, и женщин. Это был длительный период и совсем другая ситуация. В России меня не интересуют титулы, я хочу, чтобы спортсмены завоевали медали в Сочи. А как я при этом буду называться – шеф-тренером, тренером или помощником тренера – мне абсолютно безразлично.
«МНОГО ВРАГОВ – МНОГО ЧЕСТИ»
– Вы как-то говорили, что в России вас поддерживают 80 процентов населения. Потом, правда, я слышал от вас цифру и 60, и 70. Вы по-прежнему считаете, что большинство россиян вас поддерживают?
– Люди подходят ко мне в аэропорту или на улице, говорят со мной, поддерживают. Конечно, если ты не приносишь медалей, у тебя всегда есть противники, это нормально. В Германии существует пословица: «Много врагов – много чести».
– Были бы медали, с вами бы не только разговаривали, но и наливали…
– В моем контракте нигде не прописано, сколько медалей я должен завоевывать на чемпионатах мира или этапах Кубка мира. Речь там идет только о Сочи.
– Не собирался заглядывать в ваш контракт. Просто хотел сказать, что в традициях русских людей высшая степень уважения – это когда не только хлопают по плечу, но и угощают.
– Да-да, это мне знакомо.
– И все-таки, давайте вернемся к сборной Швеции. Вы сами согласились оставить всю команду и тренировать только женщин? Спортсмены этого захотели или федерация?
– Это была воля шведских спортсменов. После одной золотой медали Ванкувера и четвертого места в эстафете мужчины изъявили желание готовиться с другим тренером, и я это принял. Это нормально, что после восьми лет работы с одной командой, что-то хочется поменять.
– Как-то в интервью вы высказали мысль, которая мне очень импонирует. Сказали, что в России деньги не только помогают спорту, но и мешают. Потому что неправильно примененные деньги лишают спортсмена мотивации. Вы не пытались донести эту мысль до кого-то из высших спортивных чиновников из федерации, из министерства спорта?
– Мы много об этом дискутировали, но, наверное, за один год ситуация не может измениться. Я могу говорить только о своем виде спорта, о биатлоне, но ситуация на самом деле такова, что в России спортсмены получают деньги, не показывая при этом каких-либо результатов.
– По крайней мере, понимание в верхах вы встретили?
– Спорт высоких достижений – это чистый капитализм. Потому что считают только первое место. Все это сложно. И для того, чтобы что-то изменить, нужно менять всю структуру.
– Еще одну проблему, которая мешала российскому спорту, недавно озвучил Михаил Прохоров. Он сказал: «Многие молодые ребята были заколоты. И когда усилился контроль, никто из перспективной молодежи никуда не вышел». Вы согласны? Вы ощущаете последствия той ситуации?
– Проблема, которую озвучил Прохоров, это проблема всей системы. Потому что тренеры получают деньги за то, что их спортсмены показывают какие-то достижения. Все усложняется тем, что эта система существует уже многие годы, и изменить ее очень сложно. Думаю, федерация сейчас находится на правильном пути. Но должно прийти новое молодое поколение тренеров, чтобы все начать сначала.
«МЫ БЫЛИ НЕ ТАК ПЛОХИ»
– Давайте перейдем к спортсменкам. В частности, к Кате Юрловой. Она сказала, что ваша система ей не подходит. И призналась, что в последние два года даже стрелять стала хуже, что, наверное, связано с общей функциональной подготовкой.
– Это не та спортсменка, о которой мы должны говорить, не та спортсменка, которая может выигрывать. Может быть, у нее и было в этом году лучшее место в карьере, но она не прогрессировала. Для этого есть свои причины, в которые я сейчас не хотел бы углубляться. Это личные вопросы.
– Я понимаю. Я бы не стал, наверное, упоминать о Кате Юрловой, если бы она лучшие места в своей карьере не занимала до вас. Я поэтому и спрашиваю, насколько не подходит ей ваша система, или она не подходит вашей системе? И есть ли у нее перспективы с другими тренерами, на ваш взгляд?
– Я думаю, что она все-таки находится на своем лимите. Это как раз к вопросу о том, кого мы готовим к Олимпийским играм. У нас состоялась дискуссия. И все мы были едины в том, что сочинская трасса для Юрловой не подойдет. Но потом, естественно, ни у кого не хватило мужества сказать ей об этом прямо.
– Многие наши специалисты, не только Александр Тихонов, говорят, что вы девочек перегрузили. В то же время вы сами считаете, что на каком-то этапе их недогрузили. Что если бы они тренировались, как Магдалена Форсберг, тогда бы у них пошли результаты. Мне кажется, нужно прибиться к какому-то берегу. Либо отпустить их, либо уже дать такую нагрузку, чтобы все поняли, что вы правы с вашей методикой.
– Мы идем правильным путем. Проблема в том, что мы никогда не обсуждали тренировки. Я рад тому, что сейчас у меня есть возможность это делать. Зайцева в прошлом году начала тренироваться по-настоящему с 1 июля. У Слепцовой была операция на колене – она все лето не тренировалась. Глазырина сделала хороший шаг вперед. Сделала шаг вперед и Шумилова.
– И маленький шажочек назад…
– Она была 15-й на своем дебютном чемпионате мира. И это нормально. Загорулько сделал шаг вперед, Романова была больна. В России каждый хочет выиграть медаль. Но если мы не будем рисковать…. Почему-то все хотят добиться этого легким путем. Так не пойдет. Если посмотреть на наши беговые результаты на чемпионате мира, каждый сможет нарисовать себе реальную картину подготовки. Сравните, пожалуйста, лучшие результаты украинской и российской сборных именно в беговом вопросе.
– О чем это говорит?
– Давайте посмотрим на ту же смешанную эстафету. Я же должен был обязательно поставить туда Вилухину и Зайцеву, я же не должен был беречь их на спринт!
– По смешанной эстафете понятно. Там был несчастный случай, не связанный с женской командой.
– Но мы в каждой гонке имели шансы на медали.
– Немножко недопонял мысль на счет украинской сборной. Если сравнить графики, что мы увидим?
– Я столько критики слышал по поводу того, что украинская команда была очень сильная, а русская – очень слабая в этом компоненте.
– А на самом деле?
– Было практически одинаково. То же самое мы видели на летнем чемпионате мира в Уфе – украинская и наша команды примерно одинаковы. В Кубке наций мы тоже были выше их. Тут одинаково все! Это не критика украинок, у них были супердостижения, но и мы были не так плохи.
«КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН УВАЖАТЬ РЕЗУЛЬТАТЫ РАБОТЫ ДРУГОГО»
– Насколько помешал Зайцевой в прошлом сезоне переход на новую марку лыж?
– Ситуация была тяжелой. Для начала у нас не было специалиста по лыжам Rossignol. Сервисмены получили их в свое распоряжение только на финском сборе, и на этапах до Рождества лыжи просто-напросто функционировали не так, как хотелось бы. Но Rossignol – хорошие лыжи. Посмотрите хотя бы на тех французов, которые на них бегают.
– То есть сказался тот факт, что у Зайцевой не было «пристреленных» лыж к каждому этапу, а тут пришлось все тестировать по-новому?
– Просто нам не хватило опыта и времени, когда меняешь марку производителя. Ольга – первая русская, которая бежала на Rossignol в биатлоне. У этих лыж собственный характер, и для сервисбригады это было очень сложно.
– Но она не первая русская на самом деле. Анна Богалий тоже бегала на Rossignol.
– Но это же было три или четыре года назад.
– Почему вы пригласили Райнсада, сервисмена, который работал в сборной Белоруссии, а потом возглавил нашу сервисную бригаду? Потому, что не доверяли российским смазчикам?
– Я хотел привезти в Россию все самое лучшее. Но не учел русский менталитет, того, что здесь не хотят работать с иностранцами. И это, конечно, было ошибкой. Хотя я по-прежнему считаю Райнсада хорошим специалистом.
– Сейчас вся сервисбригада опять перемешана, нет разделения по спортсменам. Насколько я понимаю, вы не участвовали в принятии этого решения?
– Честно скажу: я не знаю, как сейчас выглядит сервисная бригада. Позавчера разговаривал с итальянцем Шелукой, спрашивал, как обстоят дела с лыжами Зайцевой, потому что он ответственен за это. Но я не уверен, что бригада уже полностью укомплектована.
– Когда поедете на первый снег и узнаете, кто с вами будет работать?
– Я надеюсь, скоро.
– Какими будут критерии отбора? Ведь на каком-то этапе спортсменов придется сталкивать лоб ко лбу. Не будут ли эмоции выплеснуты раньше времени, не подорвет ли это у них правильный соревновательный дух?
– Если мы все профессионалы и хотим добиться успеха в Сочи, то каждый должен уважать результаты работы другого. Но чудес не бывает. Мы все примерно знаем, кто будет выступать на Играх. И этих девочек нужно поддерживать. Неважно, кто в какой команде, мы знаем, что Вилухина должна бежать, она нам нужна. Зайцева с Глазыриной тоже нужны. Кто займет оставшиеся три вакансии, мы тоже догадываемся.
«Я ПРОСТО ПРЕДЛАГАЛ ЧЕРЕЗОВУ СВОЮ ПОМОЩЬ»
– Из того, что вы сказали, я все-таки сделал вывод, что вы не знаете, как будет осуществляться отбор на этапы Кубка мира.
– Мы не будем устраивать никаких квалификационных забегов. Просто сядем вместе, посмотрим, подискутируем и решим, кто будет бежать.
– То есть это будет решение тренера?
– Будем решать все вместе.
– Без контрольных стартов?
– Контрольные старты будут, но без квалификации, я надеюсь.
– В этой ситуации на любом контрольном старте роль смазчика вырастает невероятно. Также, как роль упавшей под лыжу ветки. Так мы дойдем до конкуренции внутри собственной сборной, чего не хотелось бы. Я бы сказал, до нездоровой конкуренции.
– И особенно в России. Самая большая ошибка, которую можно сделать, это работать именно так. У одного спортсмена хорошие отношения с сервисменом, он мажет лучше и так далее.
– Вы хотели тренировать Черезова и Чудова или не хотели? Или вам не дали? Или они отказались? Расскажите, что же произошло на самом деле.
– Это большое недоразумение, должен сказать. Я знал, что Иван Черезов не попадает в команду «А». А мы запланировали очень много сборов вместе с мужской командой. И я спросил Лопухова, не будет ли он против, если Черезов будет тренироваться с нами? Ведь у меня сейчас маленькая команда. Но она хорошо укомплектована – у нас есть массажисты, доктора, биохимики… И Лопухов ответил, что это было бы очень хорошо. Но потом решили к Черезову добавить кого-то еще, чтобы он был не один. Меня спросили о Чудове, и я согласился.
У меня был хороший опыт в Швеции, когда мужчины и женщины тренировались вместе. Можно было соревноваться: мальчики против девочек. Я просто предлагал Черезову свою помощь. Он необязательно должен был тренироваться по моей программе. Но имел шансы в реальном времени хорошо готовиться к Олимпийским играм.
– На каком этапе все сломалось?
– Не то чтобы сломалось. Просто никто не знал, как это должно было выглядеть.
– То есть они отказались? Или им не разрешили?
– Разрешить им разрешили. РФБ хотела этого. У нас неполностью укомплектованная команда. Пять спортсменов, но менеджмент есть весь: доктор, биохимик, массажист, не играло бы никакой роли, будь у нас пять или семь человек. И находились бы они в том же самом тренировочном лагере, где и остальные мужчины.
– В этом и была главная опасность.
– Для Черезова это была возможность как бы предложить себя.
«ИНТЕРВЬЮ ГУБЕРНИЕВУ НЕ ДАМ»
– Но будем искать во всем своим плюсы. Теперь доктор будет еще лучше лечить, а массажист будет в два раза лучше массировать ваших спортсменок. Вы уже решили, как поведете себя в следующем сезоне, если встретитесь на каком-то из этапов с вашими главными критиками – Александром Тихоновым и Дмитрием Губерниевым? Вы будете драться, обойдете их? Что вы сделаете?
– Здесь есть две разницы. Губерниев – это журналист, и то, как он меня критикует, как он меня полоскает – это один вопрос.
– Но вы дадите ему интервью?
– Нет. Тихонов – это другая ситуация. Он был моим другом. И другом всей нашей семьи. Мы в Рупольдинге его очень чтили. Но теперь я не хочу встречать Тихонова или разговаривать с ним. Он лжет, и то, что он делает, это просто нечестно и неблагородно. Как тренер, выигравший 35 медалей, в том числе три золотые, и имеющий на своем счету больше ста этапов, я считаю, что мне не надо доказывать Тихонову или перед Тихоновым: хорош я или плох.
– В интервью иностранным СМИ вы говорите, что испытываете в России нечеловеческое давление. В чем оно проявляется?
– Откройте интернет или просто почитайте газеты, послушайте Губерниева. Да и вообще, Сочи приближаются, все говорят о медалях. Путин в Сочи, Медведев в Сочи: нам нужно на Играх столько и столько медалей.
– Наверняка вы знаете, что Михаил Прохоров собрался баллотироваться в мэры Москвы. Ваш брат Клаус, который много лет работает бургомистром Рупольдинга, может дать ему несколько советов?
– Рупольдинг нельзя сравнить с Москвой. Но я думаю, что им Клаусом было бы о чем поговорить. Должен честно сказать: я большой фанат Прохорова. Я встречал очень мало личностей, которые добились таких результатов и остались нормальными людьми. Думаю, деньги для Прохорова больше не имеют значения. Он просто хочет сделать что-то хорошее.
– И в заключение небольшой блиц-опрос. Последнее, что вас восхитило в жизни?
– Как Вилухина бежала в Ханты-Мансийске. Она была другим человеком.
– Последнее, что вас возмутило?
– Когда я позавчера на тай-брейке в теннис проиграл 22:20.
– Когда вы в последний раз дрались?
– Может, 40 лет назад.
– В 18. Понятно. Какую черту своего характера вы считаете самой сильной?
– Что я могу бороться, что я достаточно жесток и честен. Я не боюсь никого.
– Ваше любимое занятие в те периоды, когда в вашей жизни нет биатлона?
– Играть в теннис.
– Последняя книга, фильм, спектакль, которые вас потрясли?
– Недавно получил книгу от своего сына – про Шопенгауэра. А вообще уже давно ничего не читал. Только книги по тренингу. У меня 150 книг по тренировкам, по методикам, вот их я всегда и читаю.
– У вас был шанс ответить: «Учебник биатлона» под редакцией Михаила Прохорова, но вы им не воспользовались. Следующий вопрос. Как истинный баварец, фильтрованное или нефильтрованное пиво выпьете первым?
– Нефильтрованное.
– У вас есть баварский костюм для «Октоберфеста»?
– Конечно.
– С шортами, с лямками?
– У меня есть все. Я из традиционной семьи – где женятся по-баварски и живут по-баварски. У меня есть длинные и короткие брюки, шорты, пиджаки. В Рупольдинге существуют специальные баварские клубы, и мой отец и брат даже были там президентами.
– Ваше любимое блюдо русской кухни?
– Борщ.
– В Сочи российские женщины завоюют индивидуальную золотую медаль?
– Да.
Комментарии
Вы будете первым, кто оставит комментарий на данную новость.