Два года назад, когда, оставшись без партнера, чемпионка Европы-2009 Яна Хохлова встала в пару с одиночником Федором Андреевым, этот проект в танцах на льду называли одним из наиболее интригующих. Но реализовать его не удалось: Федор получил травму, а нового партнера у 26-летней спортсменки не появилось.
— Яна, каково вам сейчас смотреть, как катаются другие?
— У меня нет чувства досады: ах, мне бы сейчас туда выйти… Наверное, мало еще времени прошло, скажем так, с окончания моей спортивной деятельности. Но я стараюсь перестроиться и думаю о том, какие советы можно дать ребятам, с которыми работаю. На самом деле, сожалений у меня нет.
— Татьяна Тарасова рассказала, что постоянно привлекает вас к работе в сборной.
— Да, это правда. Татьяна Анатольевна пытается меня как-то направить, потому что самой трудновато сразу переключиться на новую деятельность. Поскольку собственного тренерского опыта у меня еще мало, стараюсь набраться каких-то знаний не только от Тарасовой, но и от других. С одной стороны, прихожу помочь, с другой — сама чему-то постоянно учусь. Очень пригодился опыт, полученный в телевизионном проекте. Там я попробовала себя еще и как парница, и мой взгляд на фигурное катание в целом немножко поменялся.
— Известно, сколь строга и требовательна Татьяна Анатольевна в роли тренера. А какой она учитель?
— Строгий. Но справедливый.
— Вам, в отличие от большинства действующих российских танцоров, доводилось исполнять на соревнованиях «Янки-польку» — короткий танец нынешнего сезона. Порой складывается впечатление, что он, скажем так, не входит в число любимых у большинства фигуристов. Почему?
— Еще в те времена, когда все мы исполняли три танца — обязательный, оригинальный и произвольный, — самыми сложными из обязательных считались «Золотой вальс», танго «Романтика» и «Янки-полька». Во-первых, из-за набора шагов, во-вторых, из-за длительности шаговых комбинаций. Особенность «Янки-польки» заключается в том, что этот танец очень быстрый. Чтобы качественно его исполнить, нужна очень высокая техника владения коньком. Дополнительные сложности возникают у высоких длинноногих танцоров. Из-за этого, видимо, и сложилось впечатление, что танец не слишком нравится. Хотя лично у меня, наоборот, он был одним из самых любимых.
Есть еще такой нюанс. Зачастую, чтобы положить на музыку рисунок шагов обязательного танца, который теперь входит в состав короткого, приходится ее либо замедлять, либо ускорять. И от этого мелодия воспринимается немножко не так, как задумано. То есть хорошее произведение несколько портится от того, что приходится подбирать ритм.
— Год назад, когда уже стало понятно, что из-за травмы Федора Андреева ваш дуэт распался, вы еще не употребляли таких категоричных формулировок, как «окончание спортивной деятельности».
— Профессиональный спортсмен всегда остается профессиональным спортсменом, даже если больше не выступает в соревнованиях. Будут еще какие-то шоу и телевизионные проекты, в которых я с удовольствием приму участие, если пригласят. Из всего этого выносишь интереснейший опыт — и в творческом, и в техническом плане.
— Но, тем не менее, прощального «Шоу Яны Хохловой» еще не было. Как и официального объявления о завершении карьеры.
— Ну а чего об этом говорить? И так понятно — без заявлений.
— И о прощальном шоу не мечтаете?
— Поживем — увидим. На самостоятельный проект по примеру Ильи Авербуха я пока не замахнусь. Мне кажется, сейчас у меня промежуточный период — набираюсь опыта как тренер, как постановщик и хореограф. Своей группы у меня еще нет, но большой плюс в том, что существует возможность работать со спортсменами уровня сборной, помогать им. Кстати, участвуя в телевизионном проекте, я заметила интересную вещь: спорт несколько сужает кругозор фигуриста. Проект же позволяет немного отступить от привычных рамок, посмотреть на фигурное катание чуть шире.
— «Судейская бригада» вас очень хвалила в каждом выпуске проекта — в том числе за смелость. Ведь вы, представительница танцев на льду, шли на исполнение элементов из парного катания, например, высоких поддержек. Это действительно страшно — для профессиональной фигуристки?
— Я вообще по своей натуре человек экстремальный. Так что страшно мне не было, тем более в руках таких профессионалов, как Леша Тихонов, Макс Маринин, Андрей Хвалько. С ними я чувствовала себя уверенно. К тому же мне с детства нравились высокие поддержки. Знаете, был момент, когда я вполне могла попасть в парное катание, а не в танцы. Но не сложилось. Так что сейчас получился своеобразный матч-реванш. Я доказала самой себе и показала публике, что могу справиться и с этим тоже. Мне кажется, вышло неплохо. Для меня это было отдушиной, я получила большое удовольствие.
— Каким был самый рискованный элемент парного катания, который удалось попробовать?
— Это было… даже не знаю, как правильно назвать. Очень сложный элемент, похожий на кувырок в вытянутых руках партнера, который мы с Андреем Хвалько репетировали на полу, и мне действительно было очень страшно. В итоге нам просто не хватило времени, и включать этот перелет в постановку мы не стали. Но на двойную подкрутку я пошла!
— Как дела у вашего бывшего партнера Федора Андреева? Год назад, после той злополучной травмы колена, он пошел учиться, если не ошибаюсь?
— Мы с Федей общаемся по скайпу — правда, не очень часто. Он приезжал в Москву на стажировку по бизнесу. Рассказывал, что был поражен тем, как здесь, в России, все организовано, что на самом деле люди, которые хотят работать, грамотно работают везде. Русский ум пытлив, а Федя ведь наш человек, хоть и с американским образованием. Он сказал, что ему было очень интересно, и, если возникнет возможность поработать здесь, он с удовольствием ею воспользуется.
Кроме того, Федя помогает маме (знаменитому тренеру Марине Зуевой. — Прим. Е.К.). Причем занят там очень плотненько. То есть вернулся к тренерской деятельности, которой занимался до того, как я приехала и мы начали кататься вместе.
— Федор не сожалеет, что в итоге вы не рискнули продолжить совместные выступления, а он не пошел на операцию?
— Предпочитает об этом не говорить. А я не затрагиваю эту тему. Насколько я успела узнать Федю, у него есть такая хорошая мужская черта, как сдержанность. Поэтому он никогда ничего не покажет, даже если в глубине души будет переживать. Может быть, конечно, сожалеет.
— Вы очень тепло отзывались о совместной работе с Игорем Шпильбандом и Мариной Зуевой. Новость о распаде их тренерского тандема наверняка стала для вас неприятной неожиданностью.
— Точно. Потому что тандем был действительно очень сильный. В работе Марина и Игорь были гармоничны — один дополнял другого. Предстоящий сезон должен показать, что из всего этого выйдет. Правда, сильнейшие пары остались с Мариной.
— Вас как человека, знавшего жизнь этой группы изнутри, это удивило?
— Я не знаю, что вам ответить. Для меня это очень острый вопрос, субъективный в какой-то степени. Поэтому давайте лучше не будем вдаваться в подробности.
— Насколько, по-вашему, для Зуевой и Шпильбанда реально в столь короткий срок найти замену и компенсировать отсутствие друг друга?
— Сейчас каждый из них набрал грамотную команду профессионалов. Конечно, на то, чтобы наладить столь же эффективный тренировочный процесс, как был, может потребоваться не один год и не два. Но сделать это нужно в кратчайшие сроки. Ведь Олимпиада совсем скоро.
— Собирая новую группу специалистов, Марина или Игорь, случайно, не звали вас к себе?
— С учетом моей нынешней работы в федерации фигурного катания России было бы странно, если бы я поехала в Америку одна — работать на благо спортсменов из других стран. А вот попасть к Игорю или Марине с российскими фигуристами было бы здорово — посмотреть на все теперь уже с точки зрения тренера, поучиться. Все-таки наставники, воспитавшие олимпийских чемпионов, — они другие. Особенные. Так что, если мне вдруг представится такая возможность, буду только рада.
— Как считаете, случившееся может глобально повлиять на расстановку сил в танцах на льду?
— Раньше времени нет смысла об этом говорить. Скоро начнутся соревнования. Так что посмотрим по результатам.
Комментарии
Вы будете первым, кто оставит комментарий на данную новость.